— Ты уверена, что это хорошая идея? — прохрипела я. В гуле Питерского метро нужно было кричать, и человеку с осипшим голосом приходилось тяжеловато. — Может все-таки в Вену?

Мне, как скрипачке, жизнь преподнесла множество подарков. Один из них — путешествия. Музыканту не нужно знать иностранных языков, чтобы выражать свои эмоции. Его язык – музыка.

— Ну смотри, какие у тебя есть возможности… Ты можешь поехать в Вену. Тем более, что ты уже переписываешься с венским профессором, и он готов тебя взять, да? Там Лена, может она чем поможет… Но у тебя только два месяца, чтобы выучить немецкий.

— Да, но ведь это ближе, чем Америка. Америка на другом конце света!

🎵 Пьяццолла, Verano Porteno

Америка. Почему-то я всегда знала, что буду говорить по-английски. Наверно, из-за этих бесчисленных голливудских фильмов. Я такая мечтательница! И в своих мечтах я всегда разговаривала по-английски. Не в прямом смысле конечно, а так, как будто бы. Ну вы понимаете. В моем воображении какая-то актриса с гнусавым голосом переводила меня на русский.

Итак, другая моя возможность, о которой говорила мама, была возможность поехать в Америку. Учиться, конечно, а как ещё! Семья у меня совсем не богатая, мама режиссёр, папа актёр — в общем, люди искусства. И даже дяди бизнесмена, и того нет. И я с братом, ну почти акробатом. Виолончелистом. Не сложившимся. Долго рассказывать.

— Америка на другом конце света, зато ты говоришь по-английски. Ты ведь говоришь? Тебя твои курсы чему-нибудь научили?

— Мам!

За что я люблю мою маму, так это точно не за то, что она во мне все время сомневается. Верит, конечно, поддерживает, но критикует, как настоящий профессионал эпохи Товстоногова. Ох уж эти режиссеры — все время нас оценивают, судят, «не верят» по Станиславскому и устраивают разбор по составу. Даже и теперь мама думает, что я плохо говорю по-английски. Может она права, я не знаю.

— Тогда Америка. У нас ещё есть время сделать визу?

Вот так в один ранний августовский день, на ходу, в метро и решилась моя судьба. Моя школьная учительница, которой я безумно благодарна за все в меня вложенное, но которую мне до сих пор непросто видеть из-за смешанных воспоминаний школьных лет, предложила мне поехать на стажировку в Америку.

«Женя сейчас учится у отличного скрипача — он, в своё время, выиграл конкурс Чайковского. Ты у неё спроси, где она там живёт… Может тебе туда тоже напроситься?»

И вот я уже звоню Жене Артавской, которую я совсем не знаю, и спрашиваю, где же это она учится и нельзя ли мне, ее «незнакомой», тоже приехать и тоже поучиться. И она говорит… можно! Ну то есть как можно, не она же принимает новых студентов… Надо писать учителю, отправлять запись. У меня конечно не было тогда ни камеры, ни традиции записывать свои выступления, но я как раз буквально месяц назад отыграла выпускной экзамен в моей Питерской Консерватории, и кто-то меня записал из родителей моих сокурсников. Вот эту запись я и послала. В никуда. А через десять дней пришёл ответ — здравствуй, мол, Оксана, приезжай — гостем будешь. А как приезжать? До начала семестра оставалось меньше трёх недель — надо было сделать визу, собрать деньги на билет и … и что дальше, никто не знал.

— Мам, если я поеду — то только на месяц. А потом домой, хорошо? — Мама посмотрела на меня таким долгим взглядом.

— Хорошо.

Ну вот и все. Мы все в аэропорту. Я улетала очень рано, поэтому с папой мы попрощались накануне.

🎵 Пьяццолла Invierno Porteno

Я не смогла сказать прощай, потому что слезы душили меня. Вместо этого я заперлась в ванной и оттуда махнула папе рукой. Но он приехал в аэропорт даже ночью. Мы все стоим у входа на паспортный контроль. Я, не спуская глаз с моих провожающих, прохожу мимо контроля, ничего и никого не замечая. Слезы туманят глаза, и я не слышу, как таможенница кричит мне, чтобы я предъявила паспорт на скрипку. До свидания, Родина!